О «Росмусоре» и не только

Доцент Института общественных наук РАНХиГС, член Совета по правам человека, самый популярный политолог современной России — Екатерины Михайловны ШУЛЬМАН. 
15 января 2019 на Эхо Москвы

М.Наки 
― Итак, Екатерина, скажите, что впечатлило вас на прошедшей неделе? 

Е.Шульман 
― Начался рабочий год уже всерьез. На прошлой неделе у нас было много событий. Еще за одну неделю нового года их произошло еще больше. Открылась сессия Государственной думы. Она нас радует первыми решениями, первыми откладываниями решений. Это все надо будет с вами обсудить. 

Первое, о чем хотелось бы рассказать. Мы говорили с вами достаточно много в прошедшем году по проблеме мусора, о проблеме твердых бытовых отходов, о проблеме, связанной с этим и о том, насколько это непрозрачная и одновременно высокодоходная отрасль. 

В начале наступившего года 14 января президент подписал указ о создании федерального мусорного оператора, публично-правовой компании под называнием «Российская экологическая компания». Термин «экологическая» все больше и больше привязывается именно к вопросу сбора и вывоза мусора. Мусорные свалки называются теперь экологическими полигонами или даже технопарками. 

Так вот что такое вот новая ППК (публично-правовая компания)? Это фактически такое министерство по делам мусора. «Росмусор», как можно его называть. Это довольно обширная структура с большими полномочиями, в том числе, в сфере нормотворчества. Она будет инициировать, по крайней мере, писать тексты нормативных актов по своей тематике. Она будет входить в устав других компаний. Она будет получать прибыль, которую будет тратить на свои собственные средства. Они заберет часть полномочий у Росприроднадзора. Она будет управляться наблюдательным советом и у нее будет директор, которого через некоторое время надо будет выбирать. Она получил право эмиссии облигаций, уже названных остроумно «мусорными облигациями». А также будет выдавать гарантии под банковские кредиты. Она будет строить объекты. Она будет проводить образовательные и информационно-просветительские программы. В общем, полномочия довольно большие. 

Вообще, должна повторить, что эта сфера мусорная — это одна из тех сфер, которая маскируется под нечто такое грязное, жалостное и невыгодное, а на самом деле является золотым дном. Это, вообще, некий общий принцип: в публичном пространстве наиболее выгодные активы всегда маскируются под убыточные. Ну, скажем, есть популярные разговоры — вы, наверное, их тоже слышали, — о том, что участники приватизации на самом деле героически взяли на себя разрушенные советские предприятия и связанные с ними социальные обязательства. А потом как-то платили зарплату рабочим и сохранили десятки тысяч рабочих мест. Ну, или, например, сфера ЖКХ любит себя представлять таковой, что это какая-то область разрухи и всяческого убожества и только отдельные подвижники соглашаются ею заниматься. 
М.Наки 
― По случайному стечению обстоятельств эти отдельные подвижники потом весьма неплохо себя чувствуют. 

Е.Шульман 
― Они все становятся почему-то миллиардерами, особенно те, кто руководят этой сферой на уровне крупных городов или регионов. То же самое примерно и с вывозом мусора и с переработкой мусора, и с сортировкой мусора. Это сверхвыгодный бизнес. Он похож чем-то на строительный и почему именно по этой причине он во многих странах является бизнесом мафии. Потому что там чрезвычайно трудно подсчитать, сколько чего входит, а сколько чего выходит. То же самое и со стройками, где всегда первоначальные планы и по времени и по расходам, так или иначе, превышаются. Так же, собственно говоря, и с мусором. 

Е.Шульман: Сфера мусорная маскируется под нечто грязное и невыгодное, а на самом деле является золотым дном 
С 1 января у нас в России началась так называемая «мусорная реформа». Если вы не заметили, она на самом деле произошла. В Москве это не так заметно, потому что в Москве она была отложена, а в целом ряде регионов она привела к тому, что мусор перестал вывозиться. 

В чем состояла эта мусорная реформа? Она состояла в том, что управляющие компании, которые раньше были наделены функциями вывоза мусора, они этой функции лишились и теперь этим должен ведать единый региональный оператор. Это создание региональных монополий. Соответственно, монополия — это всегда повышение тарифов и обычно снижение качества услуг. В январских счетах появилась отдельная строка «Вывоз мусора». Раньше эта услуга пряталась у нас в общем перечне коммунальных услуг, теперь она пойдет отдельно. И во многих регионах тарифы эти выросли в десятки раз в зависимости опять же от региона. 

С 1 января у нас уже успело произойти несколько эпизодов протеста в целом ряде городов субъектов Федерации. Опять же Москву это обошло, поэтому то, что происходит не в Москве, оно не так сильно привлекает внимание прессы.
М.Наки 
― Скажите, а вот создание этого «Росмусора» всемогущего… 

Е.Шульман 
― Министерство по делам мусора. 

М.Наки 
― Это все равно реакция на эти протесты и эти проблемы или это параллельные явления? 

Е.Шульман 
― Такие указы, я думаю, не готовятся за две недели, по крайней мере , я надеюсь. Вероятно, это все-таки была заранее спланированная акция, то есть ожидаемый некоторый указ. Но это продолжение той же политики монополизации. Вслед за монополизацией на региональном уровне у нас происходит монополизация на уровне федеральном. 

М.Наки 
― То есть не победа гражданского общества. 

Е.Шульман 
― На победу гражданского общества это не особенно похоже. Это похоже на создание такого нового частно-государственного партнерства, в котором будет имущественный вклад Российской Федерации, если вы почитаете указ президента, там об этом сказано. Компания будет располагаться в Москве. Росимущество должно ей передать какую-то, очевидно, недвижимость, в которой она будет находиться. То есть, соответственно, государство в это дело вкладывается, а компания будет из этого извлекать прибыль. Это похоже на целый ряд других такого рода образований, как например, «Платон» известный, как, например, платные дороги. Это вот такой популярный у нас вид частно-государственного партнерства. В общем, это было всё более-менее описано в последнем майском указе президента, о котором мы тоже с вами говорили. Вот то, что было выпущено сразу после президентских выборов. 

Это такая некоторая идея о том, что мы дадим нашему большому дружественному государственному бизнесу заработать на крупных инфраструктурных объектах такого рода. Что это обозначает для граждан? Для граждан это, прежде всего, конечно, обозначает рост тарифов. Мы предупреждали вас об этом.
От этого никуда особенно не денешься и, в общем, так оно, очевидно, и будет. Хотелось бы, чтобы одновременно с ростом тарифов не случился бы мусорный коллапс, как во многих городах, где первые эти две недели нового года мусор просто не вывозился. Еще раз повторю, мы в Москве этого не особенно видим. А в Подмосковье это есть. В моей родной Туле это есть и в целом ряде других городов тоже. Соответственно, с подъемом цен смириться еще как-то можно, хотя трудно а вот с невывозом мусора смириться уже труднее. 

Последнее, что нужно знать про новую эту мусорную компанию. Она будет создаваться в течение 19-го года, а полноценно оперировать она должна года с 20-го. Следующая большая бизнес-политическая интрига будет состоять в выборах генерального директора это компании. Есть всякие слухи о том, кто им будет, с кем он связан. 

М.Наки 
― А это важно? 

Е.Шульман 
― Это важно. Ну, деньги большие. 

М.Наки 
― То есть это важно в плане, что мы узнаем, кто именно обогатится или персона этого человека будет иметь… 

Е.Шульман 
― Во-первых, мы узнаем имя нового государственного олигарха. Во-вторых, мы узнаем, кто поставил нового государственного олигарха. Таким образом, вот эти самые группы Политбюро 2.0 по Евгению Минченко могут быть заново ранжированы по степени своей влиятельности. 

Кто там, в общем, заинтересованные люди? Если смотреть на состав этого наблюдательного совета, то это Министерство строительства, это Минприроды и это Минпромторг. Наблюдательный совет возглавляет вице-премьер Алексей Гордеев. В него, соответственно, входят те министры, которых я называла: Дмитрий Кобылкин, Денис Мантуров, Владимир Якушев. Гендиректор назначается премьер-министром. 

Е.Шульман: «Росмусор» на победу гражданского общества это не особенно похож 
Люди, заинтересованные в мусорном бизнесе, тоже всем известны. Это: Чайка, Ротенберг и Чемезов. Всё, как видим, большие люди… 

М.Наки 
― Знакомые все лица. 

Е.Шульман 
― Знакомы лица. Это чрезвычайно, еще раз повторю, выгодный бизнес. Вы услышите потом много раз, когда вам расскажут, что какие-то герои, практически мученики на себе вывозят этот противный, вонючий мусор, жертвуя, таким образом, собою ради Родины. На самом деле еще раз скажу — это золотое дно. 

Итак, про мусор мы рассказали. Еще будем про это говорить, потому что нам интересны, во-первых, отношения бизнеса и государства и как они развиваются. И, во-вторых, нам с вами интересны локальные протесты, которые довольно часто на этой мусорной тематике, собственно говоря, и строятся. 
М.Наки 
― А это придаст им какую-то силу, учитывая рост тарифов за всё это дело? 

Е.Шульман 
― Людей пока волнует то, что им собираются привозить какой-то московский мусор, высыпать им его на голову. Пока мы видели протесты: «Не хотим, чтобы у нас была свалка». Это была тематика подмосковных протестов, тематика протестов в Ярославле и в Архангельске. В Тамбове были, кстати, тоже мусорные таки бунты в конце прошлого года. 

Будут ли протесты против тарифов, посмотрим. Пока в этой части у нас люди довольно, опять же в отличие от того, как в Париже, у нас воспринимают довольно покорно всякие поборы, то есть повышение цен… Люди как-то по этому поводу не выходят. То есть против какой-то стройки, сноса или вырубки парков или опять же нового мусорного полигона, называемого экономическим технопарком, — это люди готовы выходить, а вот свои деньги — пока еще нет. 

М.Наки 
― Последний вопрос по этой теме. Просто крайне интересная новация. Как вы помните, когда мы обсуждали эти протесты мусорные, которые локальные, немасштабные и в единый порыв не превращаются, вот теперь наличие единой структуры за все это отвечающей может ли привести к объединению? Просто формально есть теперь одно адресное окно, против которого можно объединиться. 

Е.Шульман 
― Мне известны, скажем так, некоторые организационные усилия по поводу проведения митинга в Москве в феврале против вообще мусорной реформу. Вот есть такие планы. Что из этого выйдет, я не знаю. 

С одной стороны, конечно, наличие такого единого оператора — это наличие некой мишени, против которой можно протестовать. «Не хотим монополиста!» — например. С другой стороны, странно протестовать против только что вышедшего указа президента, который еще ничем людям не повредил. Трудно же понять, к чему это приведет. Для этого нужно мыслить далеко вперед. Поэтому это не так наглядно, как открытие мусорного полигона у вас где-нибудь по соседству. Поэтому будем смотреть. Сюжет богатый и интересный. Мусор не то чтобы, конечно новая нефть — нынче у нас всё новая нефть, — но мусор — это ресурс XXI века, поэтому мы за этим следим внимательно.