Московский чиновник связал «мусорные» протесты в Поморье с недостатком информации

Советник губернатора Московской области в ранге министра Александр Коган ответил на вопросы зрителей по теме экологии и утилизации ТКО в эфире Общественного Телевидения России.

В вечернем блоке программы «Отражение» свое видение реформирования системы обращения с отходами высказал известный эксперт-эколог, экс-министр, а ныне – советник губернатора Московской области по экологии Александр Борисович Коган. Эфир вели Ольга Арсланова и Петр Кузнецов.

Александр Коган детально обрисовал современные технологии, используемые сегодня в столичном регионе при сортировке и утилизации коммунальных отходов. Что делать с битым стеклом, которое повсюду в отходах? Как рекультивируются громадные старые свалки? Какие технологии сегодня актуальны для сепарации ТКО? Как нужно доносить информацию о своих планах до населения?

Несколько вопросов телезрителей из разных регионов напрямую касались проекта «Шиес», который московские власти намереваются реализовать в Архангельской области. Александр Борисович ответил и на них в эфире федерального канала «ОТР».

Виктор, Алтайский край:  Здравствуйте, у меня вот такой вопрос. А как вы стекло будете отсортировывать на сепараторе? Два раза стукнуло – оно еще меньше. Стекло-то надо сразу изымать, чтобы оно вообще не попало в контейнер! Для него должен быть отдельный контейнер. Вы выдумали два – для пищевых отходов и общий. Сейчас кидаем в общий контейнер, который выгружается в «КамАЗ», он прессует – стекло разбилось. Привезли все на перерабатывающий завод – а что дальше со всем этим делать?

Александр Коган: Виктор, вопрос очень правильный. Ответ на него абсолютно четкий и понятный. К примеру, у нас некоторые торговые комплексы (а их достаточно много) делают специальный автомат для приемки стеклотары, который принимает, и за это получает денежку человек, который сдает стеклотару. Их не так много, и денежка, видимо, небольшая, поэтому люди не очень торопятся сдавать, поэтому такие автоматы активно не ставятся. Ну, если был бы спрос, они бы активно ставились по всей стране.
Абсолютно верно вы сказали, что стекло поступает в ведро, дальше оно прессуется, колется. Соответственно, на сортировочной линии стекло четко отделяется соответствующим сепаратором и сортируется. Более того – если это бутылка, то она все равно потом колется, чтобы стекло было удобнее перевозить.

И, конечно, с точки зрения сортировки и сдачи на переработку, оно не нужно как целая бутылка на сегодняшний день. Те предприятия, которые принципиально принимают такое стекло, как вторичную упаковку, они другие деньги за это платят и ставят соответствующие автоматы. Ну, в Москве и в Московской области таких автоматов достаточно много, вы можете в любых крупных торговых комплексах в этом убедиться. В том числе сейчас стали ставить для ПЕТ-бутылок такие же автоматы.

Петр Кузнецов: Реально ли у нас в стране полностью закрыть и рекультивировать свалки так, чтобы как будто бы их и не было? 

Александр Коган: Три полигона на территории Московской области уже прошли полную рекультивацию. Это значит, что ликвидирован накопленный ущерб, устранено все негативное воздействие на окружающую среду. Сегодня вот этот четкий геометрический холм выровнен аккуратно и рекультивирован, не представляет никакой экологической опасности для окружающей среды. Это был первый опыт.

У нас сейчас активно рекультивируется полигон «Кучино», вторая стадия процесса идет, первая уже завершена. Там максимально применены абсолютно все достижения. И для чего можно будет использовать полигон? Биохимические процессы позволяют выделять газ, который, если его неправильно использовать, выделяется в атмосферу. Он очень дурно пахнет и отравляет жизнь людям, которые живут рядом.

Но если его грамотно собрать в определенные газосборные скважины, герметично закрыть тело полигона, этот газ через фильтр почистить, направить его на газопоршневую установку, то можно вырабатывать электричество.

К примеру, в «Кучино» у нас уже предусмотрена подобная установка мощностью до 5 мегаватт, которая будет вырабатывать электричество и поставлять его в оптовую сеть. Это так называемый возобновляемый источник энергии получается. У нас существует федеральный проект, раньше он назывался «Чистая страна».

Подпрограмма у него была – «Ликвидация накопленного ущерба». Мы вошли, удачный такой проект в Московской области. И сегодня это позволяет уже говорить о том, что мы первые в стране рекультивировали три полигона. А в следующем году планируем шесть, еще через год – уже восемь. Если такими темпами пойдем (вот вы сказали, что несколько десятков, около четырех десятков полигонов), то к 2024 году в Московской области будет ликвидирован весь накопленный ущерб.

Ольга Арсланова: Очень много сообщений из Архангельской области. Жалуются на то, что строят полигон – как минимум один большой – для завоза из Москвы, причем делают это без экспертизы, без разрешений, без слушаний. «Почему Москва решает свои проблемы за счет других регионов? Почему не строит современные заводы по переработке отходов у себя?» И что делать людям, которые в Архангельской области против того, чтобы мусор везли к ним?

Александр Коган: Десятилетиями все отходы шли на территорию Московской области, и регион принимал московские отходы. Отношение к этому процессу было отвратительным, об этом никто не думал — просто захоранивали (мы уже об этом говорили), не предусматривая практически никаких природоохранных мероприятий.

Время изменилось. Все уже понимают, что к отходам так безалаберно и безответственно относиться ни в коем случае нельзя. То, что люди акцентируют на этом внимание, делают обращения – это абсолютно правильно. Им надо ответить, разъяснить, рассказать, как будут захораниваться отходы, и какой полигон там строится.

Я знаю из проектов (мы очень плотно сотрудничаем с Москвой), что туда повезут отходы, которые уже пройдут стадию переработки, отбора. Планируется ценные фракции отбирать и строить сортировки на территории Москвы. Они уже сейчас есть, но их необходимо модернизировать. Порядка девяти крупных сортировок функционирует, но их нужно автоматизировать. Необходимо выделять органику, перерабатывать и везти уже «хвосты». Если туда будут транспортировать инертные «хвосты» и надлежащим образом будет сделан полигон, то, по сути, никакой экологической опасности это представлять не будет.

Без проекта делаться ничего не может. Поэтому, скорее всего, все эти вещи (протесты – авт.) из-за недостатка информации. Поэтому надо набраться терпения – и региональной власти, и всем организациям, которые участвуют в этом процессе (имеются в виду ответственные лица), и терпеливо объяснять все людям.

Я вам хочу сказать, что на территории Московской области для того, чтобы сегодня начать строить объекты, мы три года людям объясняли. И даже этого периода мало. Потому что, когда 70 лет варварски относились к отходам, человеку поверить в то, что возможно цивилизованное обращение с отходами, очень сложно. И на любое действие, которое бы ты ни задумал — «Вот здесь будет современный завод строиться» — человек скажет «Да, мы понимаем, что завод строить надо, но мы не верим в то, что будет именно современный завод, который способен экологически чисто перерабатывать отходы».

Возможно, три года для разъяснений – мало. Мы и дальше будем разъяснять. Это точно не простая история, это точно не легкая прогулка. И я хочу сказать, что здесь придется напрячься не только органам власти, помощь в этом нужна и СМИ, плюс просвещение, экологические уроки в детских садах, школах и т.д. Это все придется пройти.

Знаете, я всегда привожу этот пример: когда мы обменивались опытом, мы приезжали в Швейцарию – а это один из примеров, как нужно обращаться с отходами. Там уже порядка 10 лет запрещено законом захоранивать отходы в принципе. Перерабатывают всё 100 процентов.

Законом на землях поселений запрещено захоронение. Москва – это город. И Питер – город. И Севастополь – город. Возьмите любой город, который является столицей региона. Везде запрещено захоронение, все вывозится на территории других муниципальных образований. И важно, как ты это делаешь. Важно, что это за полигон. Важно, какие отходы туда идут – переработанные, непереработанные, обезвреженные, необезвреженные. На эти вопросы людям нужно отвечать.

Я думаю, что надо подготовить грамотную презентацию, людей свозить на подобные объекты, которые строятся у нас в стране, за рубежом. Показать, как это будет выглядеть на практике. Показать, что в результате получится. И сделать общественный контроль – то есть сделать так, чтобы люди бывали там раз в месяц или реже (как они уже примут решение) и смотрели, что реально строится, не обманывают ли их в соответствии с тем, что декларировалось, что есть на самом деле.

Здесь, по большому счету, другого варианта нет. Только общение. Игнорировать не получится, в кабинетах отсидеться тоже не удастся, когда речь идет о строительстве объекта обращения с отходами.

Я хочу сказать, что у нас проводилось огромное количество встреч, круглых столов, мы участвовали в митингах. Например, 2018-й год для Московской области был достаточно серьезным испытанием в этом плане. И еще нам много-много придется общаться с людьми, объяснять и рассказывать людям о том, что мы делаем.